Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный...
Отрадно спать, отрадней камнем быть.
Caro m'è 'l sonno, e più l'esser di sasso,
mentre che 'l danno e la vergogna dura;
non veder, non sentir m'è gran ventura;
però non mi destar, deh, parla basso.
Rime, 247 (1546) Микеланджело


Перевод Тютчева:
Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный...
Отрадно спать, отрадней камнем быть. Пятница, 22.03.2019 Медичи – семья, которая подарила миру красоту История нескольких членов этой богатейшей флорентийской семьи – наглядный пример целеустремленного выполнения своего долга перед Богом и людьми. Миссия их была титанической – поддержать творцов, способных сотворить великолепные произведения искусства. Ведь самый верный способ облагородить мир – напитать человеческие души красотой. Как справедливо охарактеризовал их один историк, это были «банкиры по профессии, политики по необходимости и меценаты по зову души»…
Вилла Медичи Джованни Медичи Когда упоминают о семье Медичи, то обычно вспоминаются самые знаменитые представители рода: Козимо Медичи, его внук Лоренцо Великолепный, французские королевы Екатерина и Мария Медичи. На самом же деле в нем было немало выдающихся людей, оставивших заметный след в истории Европы и принесших немеркнущую славу Италии. Правда, банковское дело они освоили не сразу. Одно из первых упоминаний фамилии Медичи в хрониках сделано в связи с так называемым восстанием чомпи. В начале XIV века простой люд под предводительством некоего Сильвестро Медичи восстал против господства знати и победил. Тогда же Сильвестро Медичи было присвоено имя «рыцарь народа» или «рыцарь чомпи», а также право дохода с ряда торговых лавок Флоренции. Видимо, с него и пошла молва о Медичи – купцах, торговцах, аптекарях (Екатерину Медичи, французскую королеву, за глаза презрительно называли аптекаршей).
Мария Медичи Через некоторое время во флорентийских хрониках появляется имя Аверардо – человека, который считается родоначальником родословного древа Медичи. В 1363 году Аверардо умирает, предварительно поделив свое наследство между пятью сыновьями. Один из сыновей, Джованни Медичи в 1385 году стал управлять филиалом банка Медичи в Риме. А в самом конце XIV столетия он переезжает во Флоренцию, располагая капиталом в сто тысяч флоринов, половину которого он заработал сам. С этого человека и начинается возвышение рода. На первых порах Джованни был очень осторожен и медленно приобретал влияние в городе. В 1402 он был впервые выбран в Синьорию – правительство Флорентийской республики, а потом еще несколько раз был членом правительства – приором. В 1403 поехал послом в Болонью. В 1421 он стал гонфалоньером правосудия, то есть возглавил коллегию при Синьории, ведавшую данным вопросом. Этот незаурядный человек и стал первым Медичи-меценатом, с которого и началась точка отсчета эпохи итальянского Ренессанса. Именно он открыл двери к славе первым знаменитым творцам Возрождения – архитекторам, скульпторам и художникам.

Случилось же это так. В ту пору самые богатые и влиятельные кланы Флоренции Альбацци и Медичи стремились всячески поспособствовать возвеличению родного города. Проще всего это было сделать, вложив деньги в какой-то значимый объект. Таковым являлся главный кафедральный собор Флоренции Дуомо, или Санта Мария дель Фьоре (святой Марии с цветком). Этот собор гильдия искусств Флоренции поручила возвести архитектору Арнольдо ди Камбио еще в 1295 году. Однако он умер, оставив здание недостроенным и с зияющей дырой вместо купола. Работы с переменным успехом велись еще столетие, пока, наконец, в 1400 году не был объявлен конкурс на изготовление бронзовых дверей для баптистерия Сан-Джованни – составной части Дуомо. (Баптистерий - специальное место в католической церкви, в котором происходит процедура крещения). Как водится, каждый клан выставил своего протеже. Семейство Альбицци представлял тогда еще молодой ювелир Филипп Брунеллески, а выскочек Медичи, каковыми поначалу считала их знать, – Лоренцо Гиберти. Во главе конкурсной комиссии стоял Джованни Медичи, который принял Соломоново решение: присудить победу обоим. Но тут случилось неожиданное. Как сообщает в своем пятитомнике Вазари, Филипп Брунеллески наотрез отказался работать с Гиберти, самоуверенно заявив, что желает быть «первым в искусстве, чем вторым в этом деле». И самоуверенный юнец вместе со своим другом, будущим знаменитым скульптором Донателло, отправился в Рим изучать архитектуру. Через 20 лет он вернется в родной город и поставит над собором уникальный купол, который навечно обессмертит его имя в истории мировой культуры. История воздаст должное и Лоренцо Гиберти: он 31 год трудился над северными и восточными вратами баптистерия, причем так, что много позже восхищенный Микеланджело назовет эту работу «вратами в рай».
Козимо Медичи Веккьо (Старший)Перед смертью Джованни Медичи устроил выгодный брак своего сына Козимо с Контессиной Барди из древнего и родовитого семейства. Чем заметно облегчил ему жизнь – больше никто не осмеливался называть Медичи, обладавшими вторым по величине состоянием во Флоренции, выскочками. Именно Козимо откроет Европе забытую мудрость Египта… Некоронованный владыка Флоренции, родившийся в 1389 году, получил образование в монастыре, где выучил французский, немецкий и латынь, а также греческий, еврейский и арабский языки. Как и отец, он методично умножал состояние семьи, имея банки в 16 государствах Европы. И занимался благотворительностью: помогал бедным, выручал попавших в беду зажиточных граждан. Однажды им овладела прекрасная мысль – возобновить во Флоренции работу знаменитой академии Платона, которой приличествовало великолепное здание. Строительство «дома знаний» уже велось, когда последовал предательский удар. Оказавшись в результате выборов в парламенте, давние соперники Медичи Альбицци обвинили Медичи в том, что он ставит себя выше народа, потому что «окна в том доме больше, чем двери в домах простых флорентийцев». Это было тяжкое обвинение, поскольку власть во Флоренции принадлежала народу. Козимо посадили в тюрьму, где Альбацци пытались его отравить, однако тюремщик оказался неподкупным. По счастью, на помощь банкиру пришли его деньги. Он отделался высылкой в Венецию, где провел год. Потом он с триумфом вернулся в город и отомстил своим врагам: синьория приговорила 80 членов семьи Альбицци к высылке. С той поры Козимо Веккьо стал самым уважаемым человеком в городе, практически – его некоронованным правителем. Он имел огромное влияние на папский престол, дружил с несколькими папами и практически управлял финансами Ватикана. Папа Пий II скажет о нем так: «В его доме решаются политические вопросы. Человек, которого он выбирает, получает пост… Он объявляет войну и мир и следит за законами… Он король во всем кроме титула».

Козимо тратил на благотворительность огромные суммы. При его жизни были построены церковь Сан-Лоренцо, ставшая фамильной церковью семьи Медичи, монастырь Сан-Марко, несколько построек в Иерусалиме. Он покровительствовал художникам Филиппо Липпи, фра Анджелико, Паоло Учелло, скульпторам Гиберти и Донателло, архитектору Микелоцци. Только благодаря деньгам Козимо они смогли создать свои нетленные шедевры.

О трепетном отношении герцога к художникам рассказывает такой анекдот той эпохи. Однажды герцог поручил монаху Филиппо Липпи – известному ценителю прекрасного пола, нарисовать картину во славу дома Медичи. А тот как раз увлекся очередной черноокой красавицей, и писать совсем не хотел. Тогда Козимо запер ленивца в большой комнате, чтобы тот, наконец, взялся за работу. Однако Филиппо Липпи просидел там два дня, а на третий разрезал простыню на куски и спустился по импровизированной веревке из окна и несколько дней гулял в свое удовольствие. В другой раз Козимо, навещавший художника каждый день, не найдя его на месте, страшно разгневался. А потом, поразмыслив, разрешил ему работать как вздумается, и тот с рвением стал выполнять его заказы. Свою новую позицию Козимо озвучил так: «Фра Филиппо и ему подобные – редкость и высокие таланты, вдохновленные свыше, а не вьючные ослы».




Филиппо Липпи



Именно Козимо стал тем человеком, с легкой руки которого в Европе возник огромный интерес к изучению античных классиков, особенно Платона. Именно это забытое знание вызвало к жизни эпоху Возрождения. Однажды его посетила гениальная идея. Дело в том, что церкви Востока и Запада существовали отдельно друг от друга вот уже более пяти веков. Раскол случился потому, что первую христианскую церковь возглавляли пять патриархов, считавшихся равными: Иерусалим, Александрия, Рим, Антиохия и Константинополь. Однако римский папа, посчитав, что он главнее остальных, потребовал признать свое первенство. Патриархи отказались. Ко времени правления Козимо христианская церковь в Константинополе находилась в бедственном положении, поскольку город со всех сторон окружали турки. И император Константинополя обратился к папе за помощью. Папа решил собрать Вселенский собор, а Козимо выступил в роли мецената, предложив провести его во Флоренции и оплатить все расходы. В результате сюда приехал византийский император, в свите которого находились выдающиеся знатоки античности – истории, искусства и философии. Общение с ними так повлияло на Козимо, что он решил основать Академию Платона и поручил перевести с греческого на латынь труды великого греческого философа. Чем и занялся глава Академии, приемный сын Козимо известный переводчик, теолог и лингвист Марсилио Фичино. Академия переняла эстафету от первой Академии, которую закрыли в Афинах в 529 году, и разместилась на вилле Монтевеккьо. Козимо основал также первую в Европе публичную библиотеку – Лауренциану, за пополнением которой ревностно следил, скупая, где только возможно, ценные рукописи. Однако самый знаменитый труд эпохи от него ускользал. Это был свиток «Корпус Герметикум», в который входили несколько трактатов, приписываемых самому Гермесу Трисмегисту: «Пэмандр», «Асклепиус», «Коре Косму». Козимо отправил на поиски заветного манускрипта монаха Леонардо да Пистойю. Тому удалось раздобыть драгоценный труд, и Марсилио Фичино засел за перевод. Вскоре его напечатали, и Европа впервые за долгие века познакомилась с мудростью Египта. Сам Козимо прочесть весь перевод не успел, потому что лежал на смертном одре. Согласно его завещанию, похороны прошли скромно, однако на саркофаге стояла многозначительная надпись: «Отец Отечества».



Лоренцо Великолепный

У герцога осталось три сына, и власть перешла к одному из них, Пьетро. Этот человек стоял у руля власти очень мало и оставил по себе славу человека доброго и милосердного. Он и стал отцом самого знаменитого члена семьи Медичи – Лоренцо Великолепного, родившегося 1 января 1449 года. Дед его, Козимо Веккьо, с ранних лет готовил мальчика к роли правителя. Лоренцо с шести лет принимал участие в дипломатических приемах. Одаренный мальчик получил разностороннее образование. Он играл на нескольких инструментах и прекрасно пел. Французский король назначил Пьетро членом своего Совета, рассчитывая поправить свои финансовые дела за счет банкирского дома Медичи. Но и для Пьетро союз с Людовиком был очень выгоден: он укрепил его репутацию в глазах всей Европы. Однако для нового главы клана Медичи еще важнее было заручиться поддержкой внутри Италии. С этой целью Пьетро отправил шестнадцатилетнего Лоренцо с визитом вежливости к основным союзникам и клиентам дома Медичи. Столь же плодотворным оказался его визит в Рим, ко двору папы.




Лоренцо Великолепный



В то время папа Римский обладал монополией на добычу в районе Толфи квасцов, необходимых для окраски тканей, а дом Медичи имел исключительное право на продажу квасцов от имени папы. Но папа ограничивал общий объем производства квасцов, хотя спрос на них был очень высок. Лоренцо же удалось договориться с папской курией о том, что Медичи сами будут определять объем добычи и продажи этого ценного минерального сырья. Их роль как банкиров папского двора еще более возросла. "Сделка века", заключенная Медичи, вызвала зависть конкурентов, которая, к сожалению, постоянно сопровождала эту семью.

Дипломатические способности Лоренцо Медичи восхищали современников. Позиции Флоренции на Аппенинах были сильны как никогда, хотя сам город-государство не имел ни сильной армии, ни талантливых военачальников. Лоренцо достигал желаемого результата с помощью политического маневра, дипломатической интриги и умелого выбора союзников. Именно благодаря его проницательному уму государства, образующие средневековую Италию, впервые в европейской истории начинали осваивать тонкое искусство поддержания равновесия сил, создания коалиций, дружественных союзов. Ни одно из них не могло в одиночку противостоять врагам, будь то внешние или внутренние. Все нуждались в партнерах, которых требовалось чем-либо - обещанием ли политической поддержки, денег или военной помощи - привлечь на свою сторону. Позднее искусству политического равновесия у Италии будет учиться вся Европа. Ее правители также поймут, что самый сильный из них не в состоянии достичь своих целей в одиночку, без надежных союзников. Лоренцо называли «стрелкой весов Италии».

Лоренцо женился в 18 лет, на Клариссе Орсини, происходившей из знатного римского рода, тесно связанного с папским престолом. Кларисса родила ему трех сыновей и четырех дочерей. Но она так никогда и не смогла привыкнуть к веселому флорентийскому образу жизни, да к тому же не отличалась крепким здоровьем: ее рано унес в могилу туберкулез. А в 20 лет, после смерти отца, Лоренцо стал главой клана Медичи и некоронованным повелителем Флоренции. Произошло это так: делегация флорентийцев коленопреклоненно просила Лоренцо принять на себя заботу о благе государства. "Я согласился без энтузиазма, - писал он в своих мемуарах. - Эти обязанности казались мне не соответствующими моему возрасту и слишком опасными. Я согласился только затем, чтобы сохранить друзей и наше богатство, потому что в нашей Флоренции, если вы богаты, вам сложно жить, если вас не защищает государство".

Лоренцо отдавал себе отчет, что впереди его ждут интриги, козни, ссоры. И потому, следуя традициям семьи, он начал свою деятельность с укрепления взаимоотношений с государями Неаполя, Милана, Венеции. Казалось бы, все шло хорошо. Вокруг правителя и его брата, предводителя флорентийской молодежи Джулиано, сгруппировались самые просвещенные люди того времени. Флоренция жила насыщенной интеллектуальной жизнью, смеялась, пела и от души веселилась. Балы и карнавалы сменяли один другой, рыцарские турниры, обыкновенно проходившие на площади у знаменитой церкви Санта Кроче, служили сбором всех знатных семейств и местом обмена мнениями. Под роскошным балдахином восседала хозяйка праздника, юная красавица Симонетта Каттанео, супруга купца Веспуччи, который привез ее из Генуи. Вся Флоренция знала, что по ней день и ночь вздыхает герцог Джулиано, который обычно выигрывал все турниры и приносил победу к ее ногам. А флорентийки в белых платьях в такой момент обычно пели: «О, любовь! Будь с нами во время нашего праздника. Пусть удалится отсюда тот, кто не влюблен».

Жизнь всегда имеет свои подъемы и спады. Настал трудный час и для Флоренции. Неожиданно власть Лоренцо стали оспаривать сами жители Тосканы. Граждане небольшого городка Прато, подстрекаемые противниками Медичи, организовали заговор. Лоренцо жестоко покарал бунтовщиков: главный заговорщик и восемнадцать его сообщников были повешены. Теперь у флорентийцев не оставалось сомнений в том, кто их истинный правитель. Юный поэт и любитель искусств оказался и твердым политиком, беспощадным к врагам.

Но самая страшная страница Флоренции началась с восхождением на престол нового папы Сикста IV. С приходом к власти этого человека стали портиться столь ценные для Медичи отношения с Римом. Сикст IV решил создать небольшое светское владение в центре Италии для своего племянника (поговаривали - незаконного сына). Лоренцо воспротивился, справедливо опасаясь, что итальянское равновесие нарушится в пользу Рима. Приближенные стали подстрекать папу навсегда разделаться с Медичи. С их подачи Сикст IV передал привилегию распоряжаться папской казной богатому флорентийскому роду Пацци, еще более древнему, чем Медичи. Тогда, опасаясь чрезмерного возвышения конкурентов, Лоренцо принял закон, по которому Пацци лишались наследства дальнего родственника. После этого папе не составило труда спровоцировать Пацци на мятеж против Медичи.

Для контроля над ситуацией во Флоренции, папа, несмотря на протесты Лоренцо, назначил своего племянника Франческо Сальвиати кардиналом города Имола, расположенного недалеко от Флоренции. Дальше – больше: понтифик сделал его архиепископом Флоренции. Более того, он отозвал монопольное право Медичи на торговлю квасцами. Таким образом, была объявлена война дому Медичи. Дело оставалось за малым: поставить у власти во Флоренции представителей клана Пацци. Однако законными методами это сделать не удавалось. И тогда папа Сикст IV санкционировал беспрецедентное по своему вероломству и подлости покушение на братьев Медичи. Оно произошло в апреле 1477 году в главном соборе Флоренции Санта Мария дель Фьоре, во время пасхальной обедни. Там на Лоренцо, всюду появлявшегося без охраны и не требовавшего по обычаю средневековых князей, чтобы к нему не подходили ближе чем на полтора метра, и Джулиано напали два священника, поддерживаемые другими заговорщиками. Джулиано Медичи погиб, а раненный Лоренцо, прикрываемый верными друзьями, успел скрыться в ризнице. Святотатство вызвало всеобщее возмущение флорентийцев. Они схватили непосредственного вдохновителя преступления архиепископа Сальвиати и его сообщников и на месте расправились с заговорщиками. Тогда же Лоренцо безжалостно казнил без суда и следствия 262 человека из окружения Пацци. Авторитет Медичи поднялся на небывалую высоту, однако Лоренцо так никогда и не оправился от потери любимого брата. Присущая ему жизнерадостность сохранилась, однако в глазах затаилась огромная боль, а душа обросла прочной броней.

Папа воспринял триумф Медичи и поражение Пацци как личное оскорбление. Особенно возмущало Сикста IV казнь архиепископа и то, что другой вдохновитель заговора - его племянник, по-прежнему находился в руках Лоренцо, который отказывался даровать ему свободу. Не сумев разделаться с Медичи с помощью наемных убийц, папа отлучил от церкви Лоренцо, а заодно и всю правящую элиту Флоренции. Более того, Ватикан стал угрожать интердиктом всему тосканскому государству, если в течение месяца Медичи и их сторонников не выдадут папскому суду.

(Окончание. Начало статьи тут)

Несмотря на страшную угрозу, Синьория встала на сторону Лоренцо, разрешив ему даже создать личную охрану. Тем не менее все понимали необходимость примирения с папой. Племянник папы получил свободу. Но только этим умилостивить воинственного понтифика было невозможно. Флоренция начинает готовиться к войне и, действительно, Рим, заручившись поддержкой Неаполя, вскоре приступил к военным действиям. Война папы и Флоренции длилась полтора года с переменным успехом, но в конце концов искусному дипломату Лоренцо удалось разрушить альянс папы с королем Неаполя и привлечь последнего на свою сторону.

Ради этого Медичи отправляется в Неаполь на встречу с королем, справедливо называемым одним из наиболее жестоких и коварных владык Европы. Лоренцо демонстрирует незаурядное личное мужество и гениальное политическое чутье. Ему удалось убедить неаполитанца в том, что Флоренция под властью Медичи - более надежный союзник, чем Рим, где власть меняется с каждым новым папой.

Победа над папой укрепило престиж Флоренции и его владыки. Город-государство Флоренция справедливо почитался самым блестящим в Европе. Роскошный «Дом знаний», дошедший до наших дней под названием «палаццо Медичи-Рикарди», был к тому времени закончен. И там находили кров и стол многие будущие знаменитости Ренессанса – Сандро Боттичелли, Микельанджело, Гирландайо, Вероккьо, Леонардо да Винчи, а также философы и поэты. Благодаря финансовой поддержке Лоренцо они могли творить нетленные шедевры.





Флоренция. Палаццо Медичи-Рикарди



Однако Лоренцо никогда не стремился занять официальные должности. Медичи ни разу не избирался членом Синьории, то есть правительства, и если между ветвями флорентийской власти возникал конфликт, то вел себя как независимый арбитр. Но на самом деле во всех республиканских институтах у него имелись свои ставленники. Медичи вмешивался в личную жизнь граждан. Он стремился контролировать процессы сращивания флорентийских родов и запретил всем состоятельным гражданам жениться без его разрешения. Он боялся, что объединение сильных семейств приведет к рождению новых конкурентов Медичи.

Во Флоренции практически не было нищих или бездомных. О всех немощных заботилось государство. Даже крестьяне, в отличие от других регионов Италии, процветали. Люди низкого звания, но талантливые, пользовались поддержкой Лоренцо, который ставил их на высшие государственные должности.

Враг Лоренцо, папа Сикст IV, умер, новый папа, напротив, благоволил к Медичи. Лоренцо использовал расположение папы в дипломатических целях. В 1488 году побочный сын папы, сорокалетний Франческо Чибо, женился на шестнадцатилетней дочери Лоренцо Магдалине. Союз для Медичи по понятиям того времени был исключительно лестный. Папа даже выполняет настойчивую просьбу Великолепного и дарует его тринадцатилетнему(!) сыну, будущему папе Льву Х, шапку кардинала.
Но за периодом подъема всегда следует период упадка. И для Флоренции этот период начался с появлением в городе странного монаха Иеронимо Савонаролы. Этот проповедник пламенно обличал радостную и привольную жизнь Флоренции и проповедовал христианские простоту и смирение. Не раз с церковного амвона клеймил он и Лоренцо Великолепного за непомерные траты и роскошь, призывая на его голову все кары небесные. Никакие попытки власти утихомирить монаха успеха не имели. Вот в этот период Лоренцо тяжело заболел. И тогда он призвал Савонароду к своему смертному одру и попросил отпустить грехи. Савонарола заявил, что сделает это только, если Лоренцо раздаст состояние бедным и отречется от власти. Лоренцо отказался, и 7 апреля 1492 года умер без покаяния. Ему было всего сорок четыре года. Смерть этого воистину гениального политика и дипломата крайне плохо отразилась на Италии. Правители Генуи, Милана, Неаполя и других государств, освободившись от интеллектуального господства Лоренцо, начали интриговать друг против друга. Их некому было остановить. Если бы Лоренцо был жив, его мудрая дипломатия не допустила бы кардинального изменения сил на Апеннинском полуострове. К сожалению, тот образец политического компромисса и маневрирования, который он демонстрировал, был быстро забыт. Не случайно Папа Римский, узнав о смерти Лоренцо, воскликнул: "Мир погиб!" А король Неаполя сказал: "Он прожил достаточно долго для себя самого, но слишком мало для спасения Италии".
Козимо I, герцог Тосканы
Последующие 60 лет были для Флоренции тяжелейшим временем. Бездарный сын Лоренцо свел все многолетние усилия своей семьи на нет, и в результате был изгнан из Флоренции. По счастью, правнук Лоренцо Великолепного, Козимо I, в 1554-55 годах сумел объединить разрозненные дотоле города Тосканы – Пизу, Сиену, Флоренцию и другие, и стал великим герцогом Тосканским. Этот выдающийся член семьи Медичи удачно женился на Элеоноре из Толедо, отец которой, Педро из Толедо, был вице-королем Неаполя. Ознаменовав новую эпоху в украшении Флоренции, Козимо начал строить третий (второй – палаццо Питти, построил Филиппо Брунеллески) великолепный дворец семьи – палаццо Веккьо, который одновременно служил и местом заседания Синьории. А к нему задумал пристроить, выражаясь современным языком, офисное здание для нужд так называемое Уффици. Его наследник, герцог Франческо, довел дело до конца, распорядившись достроить верхние этажи Уффици так, чтобы можно было бы разместить там художественные сокровища, накопленные семьей Медичи. Говорят, он подолгу сидел там у потайного окна, наблюдая за тем, что происходит в правительстве. А когда в 1565 году Франческо задумал жениться на принцессе из Габсбургского дома Иоанне Австрийской, во Флоренции началось грандиозное строительство. Был построен знаменитый коридор Вазари, соединяющий палаццо Веккьо с дворцом Питти по воздушному коридору, проложенному над мостом Веккьо. По сути, тот исторический центр, известный туристам сегодня, был полностью оформлен в правление потомком Лоренцо Великолепного.
В 1737 году начался закат семьи Медичи, и Флоренция перешла к их наследникам из Габсбургского королевского дома: императрице Марии Терезии и ее супругу Францу, герцогу Лотарингскому. Они не обладали той тягой к красоте, которую даже самые посредственные члены семьи Медичи «чтили как религию». Однако добросовестно следили за сохранностью коллекции и преобразовали галерею Уффици в соответствии с новшествами музейного дела того времени. Тогда же последняя представительница великой семьи Анна-Мария Людовика составила свою знаменитую «конвенцию» – завещание, по которому все ее состояние, включая недвижимость и художественные коллекции, отходили родному городу. Флорентийцы по сию пору живут на проценты с капитала, оставленного им великими предками. Капитал же этот огромен, причем не только в материальном, но и духовном смысле. Ведь истинно прекрасное произведение искусства несет в себе энергии Высших миров. И когда мы смотрим на картины, скульптуры, шпалеры, ювелирные изделия, созданные гением великих мастеров, то попадаем в поле высоких энергий. Они наполняют людей силой, облагораживают сознание, устремляя к чистым красивым мыслям и смелым свершениям, и облагораживая человеческую душу.Вот в этом - создать подобное энергетическое поле, благотворно влияющее на людей – и заключалась миссия этой замечательной семьи, подарившей миру красоту, столь характерную для блистательной эпохи Возрождения…

Michelangelo Buonarroti «Caro m'è 'l sonno, e più l'esser di sasso...»

Текст Микеланджело:
Caro m'è 'l sonno, e più l'esser di sasso,
mentre che 'l danno e la vergogna dura;
non veder, non sentir m'è gran ventura;
però non mi destar, deh, parla basso.
Rime, 247 (1546)


Перевод Тютчева:
Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный...
Отрадно спать, отрадней камнем быть.
(1855)

Другие редакции перевода
1
Ночь M. Angelo
Мне любо спать – отрадней камнем быть.
В сей век стыда и язвы повсеместной
Не чувствовать, не видеть – жребий лестный,
Мой сон глубок – не смей меня будить...

2
Отрадно спать – отрадней камнем быть.
О, в этот век – преступный и постыдный –
Не жить, не чувствовать – удел завидный...
Прошу: молчи – не смей меня будить.

См. также выполненный Тютчевым перевод этого стихотворения на французский язык.

Другие переводы
А. Махов:

Мне дорог сон. Но лучше б камнем стать
В годину тяжких бедствий и позора,
Чтоб отрешиться и не знать укора.
О, говори потише – дай же спать.

В.С. Соловьев:

Мне сладок сон, и слаще камнем быть!
Во времена позора и паденья
Не слышать, не глядеть – одно спасенье...
Умолкни, чтоб меня не разбудить.

М.А. Кузмин:

Сон дорог мне, из камня быть дороже,
Пока позор и униженья длятся,
Вот счастье – не видать, не просыпаться!
Так не буди ж и голос снизь, прохожий.

М.В. Алпатов:

Мне дорог сон, дороже камнем быть,
Когда кругом позор и униженье,
Ни чувствовать, ни видеть – наслажденье.
О, тише говори, не смей меня будить!

А.М. Эфрос:

Мне сладко спать, а пуще – камнем быть,
Когда кругом позор и преступленье!
Не чувствовать, не видеть – облегченье.
Умолкни ж, друг, к чему меня будить?

А.А. Вознесенский:

Блаженство – спать, не видеть злобу дня,
Не ведать свары вашей и постыдства,
В неведении каменном забыться...
Прохожий, тсс... не пробуждай меня!

Перевод на немецкий:

Entgegnung des Buonarroto
Mir ist Schlummer ja lieb, lieber noch Marmor sein;
während Schaden und Schmach, ist großes Glück,
weder sehen noch hören:
Deshalb lärm mich nicht auf, sprich leis'.

Стихотворение Микеланджело написано в ответ на строки Джованни Строцци по поводу скульптуры «Ночь» (La Notte, Tomba di Giuliano, Cappella dei Medici) в гробнице Медичи.

Текст стихотворения Строцци:

la Notte che tu vedi in sì dolci atti
dormir, fu da un Angelo scolpita
in questo sasso e, perché dorme, ha vita:
destala, se nol credi, e parleratti

Забывшись сном, Ночь предалась покою;
Уснула, как живое существо.
Из камня Ангел создал естество.
Не веришь, тронь – заговорит с тобою.

Ты ночь здесь видишь в сладостном покое:
Из камня Ангелом изваяна она,
И если спит, то жизнию полна:
Лишь разбуди, – заговорит с тобою!

А.А. Вознесенский:

Фигуру «Ночь» в мемориале сна
из камня высек Ангел, или Анжело.
Она жива, верней – уснула заживо.
Окликни – и пробудится она.

Carlo Strozzi: Auf die Nacht des Buonarroto
Die lieblich schläft, gemeißelt in Marmorstein
von einem Engel, siehst du die Nacht ? Und weil
sie schlummert, hat sie Leben. Wecke
sie auf, und glaubst du's auch nicht: sie redet!

«Ночь» Микеланджело:

«Ночь» Микеланджело